Как всегда, закавычен, угрюм и нем,
Я себя привычно поставил вне.
Хлеб обычный пока не насущен мне,
Но уже существенен в рационе.

Скоро будет месяц, как я не раб…
И, я хотя бываю порой неправ,
Людям я желаю всегда добра
По причине той, что добро не тонет.

Мне б теперь лечиться, конечно, всласть,
Но карман и рот — в них нужно класть.
Мне по барабану любая власть,
кроме той, что всегда существует в мире.

А вокруг кипит… говорят: «Фашизм»,
«Продолжайте вкалывать за гроши»,
«Вот у них там — жизнь, а у нас — не-жизнь»,
«Скоро всех замочат в одном сортире»…

И ответ, должно быть, предельно прост:
Соблюдай ежечасно строжайший пост.
Ко всему добавляя приставку «пост»:
Постарбуз, постаист, пострефлексия…

И — готовы чуть что по команде — ниц!,
Чистотой не хвастая простыни, —
Я боюсь, естественно, что они
Доберутся этак и до «России»…

Впрочем, нам-то что? Нам — хоть плюй в глаза,
Голосуем единодушно «за»…
«Вот у них там Сво…» — Но судьба-гюрза
Так распорядилась: у нас — иначе.

Нам не выдавить из себя раба:
Нам не бородатых, нам — просто баб.
И, пока за выживанье борьба,
Чаще платим, да, но и чище плачем.

И когда повсюду сплошная тьма,
Как растить детей, не сходя с ума?
Не зарекшись: водка, тюрьма, сума…—
Вариант для каждого, в перспективе.

Не из тех, что «гей», не из тех, что «геть».
Затаилась где-то и наша смерть.
Нам бы с вами, братцы, еще успеть
Накатить совместно, покуда живы.