Вокруг этой книги я кружил года два. Кружил-кружил и наконец-то решился. И, знаете, нисколько не пожалел. Эпистолярный роман — жанр довольно-таки специфичный, особенно в наше время. Но у Шишкина, на мой взгляд, все получилось. Эта прекрасная переписка — из ниоткуда в никуда — ни о чем и обо всем одновременно, о незначительных на первый взгляд деталях (привет, Евгений Германович) и о самом главном — в одной и той же строчке. Условно-безусловные Володя и Саша — да и так ли важно, кто они — самые обычные и одновременно неповторимые. Благая весть любви и единения, ужасы ненависти и одиночества. Но главное — язык. И дело даже не в том, что Шишкин как-то по-особенному хорошо им владеет (может быть — да, может быть — нет), просто язык через Шишкина, через этих самых Сашу и Володю проговаривается, порождая самые чудесные в своей идеальной неповторимости сочетания слов и звуков, порождая те самые формулы, которые и делают книгу Книгой.